Муниципальное бюджетное учреждение дополнительного образования

«Выгоничская детская школа искусств»

Методическое сообщение на тему «Альбом для юношества» Р. Шумана.

Сведения о «Сицилиане»

Подготовила преподаватель фортепиано, концертмейстер

Касаткина Т.Е.

Выгоничи 2019

2

Содержание

1.История создания и значение «Альбома» для фортепианной педагогики.

2.Воспитание чувства стиля в младших классах.

3.Жизненные правила для музыкантов.

4. О «Сицилиане».

3

1.

«Альбом для юношества»

«Альбом для юношества» ор.68 был создан Робертом Шуманом в 1848

году.

История

его

создания

тесно

связана

с

личным,

отцовским

музыкальным опытом. В октябре Шуман писал своему другу Карлу Рейнеке

- ’’первые пьесы я написал ко дню рождения моей старшей дочери, а потом

и

остальные’’.

Первоначальное

название

сборника

«Рождественский

альбом».

Помимо

нотного

материала

черновая

рукопись

включала

в

себя

наставления

юным

музыкантам,

в

краткой

афористической

форме

раскрывающие

художественное

кредо

Шумана.

Он

планировал

расположить их между пьесами. Идея эта осуществлена не была. Впервые

афоризмы, число которых увеличилось с 31 до 68, были опубликованы в

«Новой музыкальной газете» в специальном приложении под заглавием

«Домашние и жизненные правила для музыкантов», а затем перепечатаны

в приложении ко второму изданию.

Афоризмы

предполагалось

поместить

среди

музыкальных

пьес,

вперемешку

с

иллюстрациями.

С

самого

начала

сборник

пьес

для

юношества

был

задуман

автором

в

духе

популярного

в

те

времена

«альбомного»

жанра.

В

своих

произведения

-

музыкальных

и

литературных - композитор всегда стремился передать пестроту жизни,

причудливое смешение чувств, характеров, впечатлений, житейской прозы

и возвышенного искусства (музыки, поэзии, живописи).

Во

времена

Шумана,

в

середине

XIX

века,

не

существовало

еще

систематизации

учебных

материалов.

Кроме

того,

автор

вообще

не

стремился следовать канонам современного педагогического репертуара.

Значение «Альбома» для фортепианной педагогики состоит в том, что

Р. Шуман явился создателем совершенно нового и глубоко новаторского

фортепианного стиля, вероятно поэтому пьесы оказались гораздо труднее

4

того

репертуара,

который

использовали

в

то

время

педагоги.

Напрашивается аналогия с И.С.Бахом, который тоже шел впереди своего

в р е м е н и ,

с о зд а ва я

п ь е с ы

д л я

у ч е н и ко в

н а м н о го

т р уд н е е

общераспространённого уровня обучения.

Успеху

первого

издания

«Альбома

для

юношества»

немало

способствовал его титульный лист, оформленный известным немецким

художником, профессором Дрезденской Академии художеств Людвигом

Рихтером.

Сын

художника,

Генрих

Рихтер

был

учеником

Шумана

по

композиции в 1848-49 годах. Шуманом были указаны десять наиболее

важных, по его мнению пьес, к которым по его пояснениям и были созданы

художником виньетки на обложку издания. Это пьесы – «Время сбора

винограда»,

«Первая

утрата»,

«Веселый

крестьянин»,

«Хороводная»,

«Весенняя

песнь»,

«Песенка

жнецов»,

«Миньона»,

«Кнехт

Рупрехт»,

«Смелый наездник» и «Зимняя пора».

Что бы оценить новизну этой музыки достаточно обратить внимание

на тот учебный репертуар, которым пользовались педагоги в то время.

Роберта Шумана от них отделяла дистанция огромного размера. Все ново в

его «Альбоме» – гармония, фортепианное изложение, ритмы, пульсация,

психологизм пьес. Но главным явилось - программное содержание.

Совершенно

отсутствует

техника

в

её

чистом

классическом

виде,

гаммы, арпеджио, и трудно определить, что же является и подразумевается

под техническими трудностями, так важно для Шумана подчинение техники

художественному образу.

2.

Воспитание чувства стиля в младших классах

Психика учеников младших классов специфична. Это объясняется тем,

что психические способности ребенка еще не оформились: одни из них

находятся в относительно завершенной стадии становления, другие – только

начали развиваться, третьи – зарождаются.

5

У

школьников

младших

классов

наиболее

развита

чувственная,

эмоциональная

сторона

восприятия,

преобладающая

над

рассудочностью.

Непосредственность ребенка делает его восприятие конкретным, образным.

Образность

является

как

бы

вратами

в

мир

музыки

композитора

и

важнейшим компонентом стилевого воспитания.

«Альбом

для

юношества»

можно

смело

назвать

«дет ской

энциклопедией» образности композитора. В нем ярко ощущается новаторское

свойство стиля Шумана – образная характеристичность.

Знакомство

с

разнохарактерными

пьесами

«Альбома»

формирует

у

ребенка

ощущение

образной

контрастности,

которое

очень

важно

для

постижения

стиля

Шумана.

В

некоторых

же

случаях

образный

контраст

заключен внутри самой темы: «Народная песенка», «Сицилийская песенка».

Наконец,

подавляющее

большинство

пьес

«Альбома» программны.

Это

свойственно

и

детской

и

взрослой

музыке

Шумана.

Композитор

справедливо

считал,

что

название

пьесы

приоткрывает

исполнителю

содержание, которое автор вкладывал в свои произведения, и направляет

воображение по определенному руслу. В работе с детьми часто приходится

развивать «подсказки», заключенные в названии, и придумывать развернутые

программы. Они обогащают и детализируют представления ученика, дают

толчок его собственной фантазии.

Образность – важнейший, но не единственный путь освоения ребенком

специфики

шумановского

стиля.

Ведь

образное

содержание

музыки

воплощается

в

выразительных

особенностях

фортепианного

изложения:

интонации, ритмики, динамики и т.д. обычно работа над осмысленным и

выразительным произнесением текста произведения наиболее трудоемка.

3.

Жизненные правила для музыкантов

Педагогические

взгляды

Шумана

широки

по

постановки

проблем

этического и нравственного воспитания и не утратили до сих пор своей

6

актуальности.

Он

пишет:

«Искусство

не

предназначено

для

того,

чтобы

наживать богатство. Законы морали те же, что и законы искусства». И далее:

«если бы все хотели играть первую скрипку, нельзя было бы составить

оркестр. Уважай поэтому каждого музыканта на своем месте».

Шуман

стремится,

чтобы

учащиеся

сознавали

связь

искусства

с

окружающей действительностью, призывает знакомиться и изучать другие

виды искусства, достижения науки. Цель учебы он видит в приобретении

разносторонних и глубоких знаний. Он рекомендует знакомиться со всеми

значительными

произведениями

разных

композиторов

различных

эпох,

советует

«...

больше

общаться

с

партитурами,

чем

с

виртуозами»,

и

не

забывать, что «самое высокое в музыке находит свое выражение в хоре и

оркестре».

Молодым музыкантам Шуман советует петь в хоре, особенно средние

голоса, считая, что это способствует развитию музыкальности, чаще играть в

ансамбле, аккомпанировать певцам и инструменталистам, слушать народные

песни.

Шуман

резко

критикует

салонное

виртуозничество,

«технику

ради

техники». Он пишет: «На сладостях, пирожных и конфетах ни один ребенок

не вырастает здоровым человеком. Духовная пища, как и телесная должна

быть простой и здоровой. Великие мастера достаточно позаботились об этом.

Пользуйся

ею».

В

другом

месте:

«Играй

ритмично!

Игра

некоторых

виртуозов похожа на походку пьяного. Не бери с них пример». Большое

значение

Шуман

придает

развитию

слуха,

-

«Старайся

с

юных

лет

распознавать

тональности

и

отдельные

звуки.

Колокол,

оконное

стекло,

кукушка, - прислушайся, какие звуки они создают».

Уделяет огромное внимание овладению языком музыки: гармонией,

полифонией, строением музыкальных форм. Пишет, что музыкант должен

стремиться

настолько

себя

развить,

чтобы

«понимать

музыку,

читать

её

глазами».

7

Заслуживают внимания и уважения его высказывания относительно

работы

за

роялем.

Композитор

выступает

против

дилетантства,

пустого,

безумного провождения времени за инструментом. Мы читаем в его книге:

«Никогда не бренчи на инструменте! Играй всегда так, как если бы тебя

слушал мастер».

Шуман - яркий противник рутинных методов обучения: «есть много

людей,

которые

для

глубокой

старости

проводят

многие

часы

за

механическими упражнениями. Это похоже на то, как если бы каждый день

стараться все быстрее и быстрее произносить азбуку. Употребляй свое время

с большей пользой».

«Никогда

не

увлекайся

блеском,

так

называемой

бравурностью.

Старайся, чтобы музыка произвела то впечатление, какое имел в виду автор;

большего не надо; все, что сверх этого - искажение». «Считай безобразием

что-либо менять в сочинениях хороших композиторов, выпускать или, того

хуже, добавлять в них новомодных украшения. Это величайшее оскорбление,

какое ты можешь нанести искусству».

Нельзя

не

восхищаться

живостью,

меткостью

и

остроумием

высказываний композитора, образностью и доступностью языка, точностью

сравнений.

По

широте,

многогранности

затронутых

п р о бл е м,

проницательности и прогрессивности суждений музыкально-педагогические

взгляды Р.Шумана были явлением исключительным для своего времени и не

потеряли актуальности и на сегодня.

Первый

перевод

«Жизненных

правил

для

музыкантов»

был

сделан

В.Стасовым. Он назвал эту работу Шумана «золотыми страницами, полными

глубины, таланта и самого горячего сердца».

4.

О «Сицилиане»

Мир детства и его соприкосновение с поэзией дальних странствий

несомненно, эта тема глубоко занимала Шумана. Недаром пьесой «О чужих

8

странах и людях» открывается его цикл «Детские сцены». Что же касается

«Альбома для юношества», то в нем с «чужими странами и людьми» мы

встречаемся не раз. «Сицилиана», «Шехеразада», две «Песни матросов»,

«Чужестранец»,

«Северная

песня»

—

все

они

по-своему

являют

нам

волшебный, загадочный, порой забавный, порой пугающий мир «чужого».

Не секрет, что романтическая культура проникнута острым, восторженным

любопытством к далеким экзотическим землям: к красочному и волнующему

Востоку, к суровому Северу. Нам, живущим в эпоху туристического бума,

рекламно-познавательных географических журналов и телепередач, нелегко

во всей полноте ощутить, как отзывалась «экзотическая тема» в душах людей

первой половины XIX века.

Нам

не

дано

познать

ту

радость,

которую

чувствовал

невольный

домосед, читая и перечитывая путевые дневники и заметки тех смельчаков и

счастливцев, которым довелось покинуть родные места.

Мы не ждем с нетерпением подробных писем-описаний, присланных из

дальних стран.

Упомянутым

письмам-описаниям

с

полным

правом

могут

быть

уподоблены и пьесы Шумана — надо лишь вслушаться в музыку, вдуматься в

ее

содержание...

Однако

здесь

не

все

так

просто...

Так,

«Сицилиана»

(«Sicilianisch», № 11) поначалу порождает некоторые недоумения, связанные

с

характером

пьесы

и

ее

заголовком.

Заглянем

в

Музыкальную

энциклопедию:

«Сицилиана

(ит.

siciliana,

фр.

sicilienne,

букв.

—

сицилийская). Вокальная или инструментальная пьеса, происходящая, по-

видимому, от сицилийского народного танца или танцевальной песни. Для

нее характерно спокойное плавное движение, обычно в умеренном темпе в

размере 6/8 или 12/8

Характерными

чертами

сицилианы

являются

минорный лад, певучесть, почти полное отсутствие staccato, трехчастное

строение «da capo».

9

Едва

ли

стоит

называть

пьесу

«Сицилийским

танцем»

или

«Сицилийской песенкой», как это делается во многих российских изданиях

«Альбома». В этом контексте шумановская ремарка «schalkhaft» в начале

пьесы

выглядит

довольно

интригующе.

В

наших

изданиях

ее

обычно

переводят

вполне

«политкорректным»

словом

«шаловливо»,

однако

на

самом-то деле у него другой смысл: «плутовато, жуликовато». Что же это за

«Сицилиана» такая. Нам видится следующее объяснение. В пьесе, вероятно,

выразились те общие житейские впечатления, с которыми возвращались из

Италии

немецкие

путешественники

в

первой

половине

XIX

века.

Как

известно, Шуман знал итальянский язык и еще в юности, будучи студентом

Гейдельбергского

университета,

посетил

Италию.

Сохранилось

лишь

несколько

его

писем

к

родным,

но

и

в

них

можно

найти

характерные

черточки, отчасти раскрывающие для нас характер «Сицилианы». Будущий

композитор с восхищением описывает «всю эту неистовую, неугомонную,

живую жизнь, которая движется, а не приводится в «движение». При этом он

отмечает, что «в Италии очень принято обманывать иностранцев». Уточним:

и

вовсе

не

одних

только

иностранцев!

Весьма

решительно

на

сей

счет

высказывался Мендельсон, побывавший в Италии примерно тогда же — в

1830-1831 годах: «Нет ни одной лавки, где бы не обманывали. Местные

жители, много лет подряд покупающие в них, должны быть так же начеку,

как и приезжие; один мой знакомый, который пятнадцать лет ходит в одну и

ту же лавку, рассказывал мне, что вот уже пятнадцать лет каждый раз ведет

безнадежную

борьбу

из-за

пары

скуди».

Мендельсон

знает

это

и

по

собственному

опыту:

«Таких

глубоких

суеверий,

такой

лживости,

как

в

здешнем народе, я никогда не мог и предположить. Мой квартирный хозяин

регулярно дает мне с пиастра меньше сдачи, чем требуется; я говорю ему об

этом, и тогда он спокойно возвращает недостающее». Мендельсон шокирован

ужасающей бедностью: «Веселый Неаполь очень хорош; но больно видеть

непомерное множество жалких нищих (среди которых есть и седые старики);

они преследуют приезжего на каждом шагу, окружают толпами экипаж, как

10

только он останавливается. Такую всеобщую бедность невозможно себе и

представить. Когда идешь у моря, то смотришь на острова. Стоит, однако,

взглянуть на землю, и видишь себя в толпе калек, кокетничающих своими

уродствами, как было со мной недавно — окруженным 30-40 детьми; они

причитали

нараспев

"muoio

di

fame"

("умираю

с

голоду")

и

при

этом

похлопывали себя по нижней челюсти, показывая, что им нечего пожевать.

Какой ужасный контраст! Но еще более отвратительно, что на лицах никогда

не бывает удовлетворения или радости; ибо когда платишь щедро — кому

угодно: нищему, работнику, швейцару — у них готов ответ: "niente di piu?" ("а

еще?"). Тогда уж можно быть уверенным, что переплатил. Если же дашь

верную сумму, то они с негодованием возвращают ее и продолжают идти

следом. Это мелочи, но они показывают жалкое положение народа». Речь тут

идет о Неаполе и Риме... На Сицилии же дела, видимо, обстояли еще хуже —

об острове шла в те времена дурная слава. Во всяком случае, от задуманной

поездки туда Мендельсон вынужден был отказаться по настоянию отца.

Итак, шумановская пьеса имеет мало общего с упомянутыми выше

сицилианами XVIII столетия: единственное сходство — тактовый размер в

крайних разделах. Впрочем, лишь в окончательном варианте пьеса обрела

трехчастную форму с трио; в черновой рукописи части пьесы мыслились

раздельно. Название гласило: «Две сицилианы». Дело не только в темпе

(ремарка «плутовато» уж никак не предусматривает медленного движения).

Примечательны

в

этой

связи

весьма

контрастная

динамика

пьесы

(с

нарастаниями от piano до forte в пределах одного такта) и артикуляция. Точки

под лигой в данном случае будут играться не «весомым» portamento, а легко,

«на одном смычке», подобно staccato у струнных. Все это сообщает музыке

танцевальный

и

вместе

с

тем

несколько

сумрачный,

тревожный

характер.

Автору

настоящих

строк

видится

тут

бытовая

сценка

в

духе

темных фантазий генуэзского художника XVII века Алессандро Маньяско —

тот

любил

изображать

бродяг

или

разбойников,

пирующих

среди

живописных развалин. В крайних частях пьесы словно слышатся голоса

11

итальянских

оборванцев

—

«lazzaroni»,

неожиданно переходящих

от

вкрадчивых или притворно-жалобных причитаний к грубым угрозам.

Середина

пьесы,

с

ее

двудольным

размером,

еще

дальше

отходит

от

традиционного облика сицилианы.

12

Используемая литература

1.Грохотов С.В. Шуман и окрестности. Романтические прогулки по

«Альбому для юношества», Классика XXI, Москва 2006

2.

Алексеев А «История фортепианного искусства»

3.Боброва

О.И.

«Альбом

для

юношества»

Р.

Шумана,

учебно-

методическое пособие, Москва 1976